Слово о кресте …для нас, спасаемых, – сила Божия.1 Кор. 1, 18
В третье воскресенье Великого поста за Всенощной выносится после Великого славословия Святой Крест и предлагается для поклонения верующим. При поклонении Кресту Церковь поет: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим». Эта песня поется и на Литургии вместо трисвятого.
Церковь выставляет в середине Четыредесятницы верующим Крест для того, чтобы напоминанием о страданиях и смерти Господней воодушевить и укрепить постящихся к продолжению подвига поста. Св. Крест остается для поклонения в течение недели до пятницы, когда он после часов, перед Литургией вносится обратно в алтарь. Поэтому третье воскресенье и четвертая седмица Великого поста называются «крестопоклонными».
Как путник, уставший от долгой дороги, отдыхает под раскидистым деревом, так и православные христиане, совершая духовное путешествие в Небесный Иерусалим – к Пасхе Господней, находят в середине пути «Древо крестное», чтобы под его сенью набраться сил для дальнейшего пути, объясняется в «Синаксаре». Или как перед приходом царя, возвращающегося с победой, вначале шествуют его знамена и скипетры, так и Крест Господень предваряет Христову победу над смертью – Светлое Воскресение.
«Крест – хранитель всей вселенной, крест – красота церкви, крест – царей держава, крест – верующих утверждение, крест – ангелов слава и демонов язва». Так объясняет одно из церковных песнопений значение креста для всего мира. «Тростию креста, обмакнув ее в красные чернила Твоей крови, Ты, Господи, по-царски подписал нам прощение грехов» – говорится в одной из стихир праздника.
Святитель Феофан Затворник. О трояком виде креста человеческого.
«Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа», — говорит св. Апостол Павел (Гал. 6, 14). Всякий крест есть скорбь, теснота, уничижение, как же хвалиться им? И вот, однако, он хвалится им, как и все Апостолы, а за ним и другие богомудрые мужи.
О, когда бы и нам даровал Господь такой смысл и расположение, чтоб понять и ощутить силу креста и начать хвалиться им! Этого нельзя не пожелать пред Крестом, который износится и предлагается ныне нашему покаянию. Господь совершил спасение наше крестною смертию Своею, на кресте растерзал Он рукописание грехов наших, крестом примирил нас Богу и Отцу, чрез крест низвел на нас дары благодатные и все благословения небесные. Но таков Крест Господень в нем самом.
Каждый же из нас становится причастным спасительной силе его не иначе, как чрез свой собственный крест, который, когда соединяется с Крестом Христовым, силу и действие последнего переносит на нас, становится как бы каналом, чрез который из Креста Христова переливается на нас «всякое даяние благо и всяк дар совершен». Из этого видно, что собственные каждого кресты в деле спасения столько же необходимы, сколько необходим Крест Христов. И вы не найдете ни одного спасенного, который не был бы крестоносцем. По сей причине каждый всесторонне обложен крестами, чтоб не затрудняться исканием крестоношения и недалеко быть от спасительной силы Креста Христова. Можно сказать так: осмотрись около себя и в себе, усмотри крест свой, понеси его, как следует, соединенно со Крестом Христовым, и будешь спасен.
Хотя и нехотя, всякий несет крест свой, и крест большею частию не простой, а сложный; но не всякий смотрит на него чрез Крест Христов, не всякий обращает его в устроение спасения своего, не у всякого потому крест бывает спасительным.
Крестов много, но видов их три: первый вид — кресты внешние, слагающиеся из скорбей и бед и вообще из горькой участи земного пребывания; второй — кресты внутренние, рождающиеся из борьбы со страстями и похотями ради добродетели; третий — кресты духовно-благодатные, возлагаемые совершенною преданностью в волю Божию. Кресты внешние самые многосложные и разнообразные. Они находятся на всех путях наших и встречаются на каждом почти шагу. Сюда относятся: скорби, беды, несчастия, болезни, потери близких, неудачи по службе, всякого рода лишения и ущербы, семейные неприятности, неблагоприятность внешних отношений, оскорбления, обиды, напраслины — и вообще доля земная у всякого больше или меньше нелегкая. У кого нет какого-либо из сих крестов? И не быть нельзя. Не избавляет земное. Они срослись с земным пребыванием нашим с той минуты, как заключился рай земной, и не отступят от него до той поры, когда отверзется рай небесный. Зачем так устроил Господь, что на земле никого нет без горестей и тяготы? Затем, чтоб не забывал человек, что он изгнанник, и жил бы на земле не как родич на родной стороне, а как странник и пришелец на стране чужой, и искал возвращения в истинное отечество свое. Как только согрешил человек, тотчас изгнан из рая и вне рая обложен скорбями и лишениями и всякого рода неудобствами, чтоб помнил, что он не на своем месте, а состоит под наказанием, и заботился искать помилования и возвращения в свой чин.
Но зачем, скажешь, у меня больше, а у другого меньше? Зачем меня тяготят беды, а другому во всем почти счастье? Я раздираюсь от скорби, а другой утешается? Уж если общая это участь, всем бы без исключений и раздавать ее. Да так ведь она и раздается. Присмотрись и увидишь. Тебе ныне тяжело, а другому вчера было или завтра будет тяжело; ныне же ему отдохнуть позволяет Господь. Зачем смотришь на часы и дни? Смотри на всю жизнь от начала до конца и увидишь, что всем бывает тяжело, и очень тяжело. Найди, кто ликует целую жизнь?
Тебе тяжело. Но разве это случайность беспричинная? Восклони несколько главу твою и помяни, что есть Господь, отечески о тебе пекущийся и глаз с тебя не спускающий. Если постигло тебя горе, то не иначе как с Его согласия и воли. Никто, как Он, послал его тебе. А Он очень точно знает что, кому, когда и как послать; и когда посылает, во благо того самого посылает, кто подлежит горю. Так осмотрись, и увидишь благие о тебе намерения Божии в постигшей тебя скорби. Или грех какой хочет очистить Господь, или от греховного дела отвесть, или прикрыть меньшим горем от большего, или случай тебе дать терпение и верность Господу показать, чтоб на тебе потом показать славу милосердия Своего. Что-нибудь из сего, конечно, идет к тебе. Отыщи же, что именно, и приложи то к ране своей, как пластырь, — и утолится жгучесть ее. Если, впрочем, и не увидишь ясно, что именно хочет даровать тебе Бог чрез постигшее тебя горе, общее неразмышляющее верование воздвигни в сердце своем, что все от Господа, и что все, идущее от Господа, есть во благо нам; и толкуй мятущейся душе: так Богу угодно. Терпи! Кого наказует Он, тот у Него, как сын!
Наипаче же останови внимание на твоем нравственном состоянии и соответственной вечной участи. Если ты грешен, как, конечно, и есть, то радуйся, что пришел огонь скорби попалить грехи твои. Ты все смотришь на горе с земли. А ты перенесись в другую жизнь. Стань на суде. Воззри на огнь вечный, уготованный за грехи. И оттуда посмотри на свое горе. Если там придется быть осуждаему, каких горестей не пожелал бы ты перенести здесь, чтоб только не подпасть сему осуждению? Пожелал бы, чтоб каждый день теперь резали и жгли, нежели там неописанному и непрестающему подпасть мучению. Не лучше ли, чтоб там не испытать сего, теперь и не столь большое горе, чтоб избавиться вечного огня?
Так, общую ли несешь горькую долю или частные испытываешь горести и скорби, благодушно терпи, благодарно приемля их от руки Господней как врачевство от грехов, как ключ, отверзающий дверь в царство небесное. А роптать не ропщи, другому не завидуй и бессмысленному гореванию не предавайся. Ибо в горе так бывает, что иной досадовать и роптать начинает, иной совсем теряется и падает в отчаяние, а иной погрузится в свое горе и только горюет, не движась мыслию своею окрест и не возводя сердца своего горе — к Богу. Все таковые не пользуются посылаемыми им крестами, как следует, и пропускают время благоприятное и день спасения. Господь в руки подает содевание спасения, а они отвергают его. Постигли беда и горе. Уже несешь крест. Сделай же, чтоб сие несение было во спасение, а не на пагубу. Для сего не горы преставлять требуется, а малое произвесть изменение в помышлениях ума и расположениях сердца. Возбуди благодарность, смирись под крепкую руку, покайся, исправь жизнь.
Внутренние кресты встречаются нам во время борьбы со страстями и похотями. Св. Апостол говорит: «Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24). Распять страсти значит обессилить их, подавить, искоренить. Поборет человек страсть какую несколько раз, обессилит ее, поборет еще несколько, подавит; еще поборет и совсем искоренит с помощью Божиею. Как сия борьба трудна, прискорбна и болезненна, то она есть воистину крест, внутри нас водруженный. У борющегося со страстями иногда будто руки пригвождаются, терновый венец на голову надевается, сердце живое прободается. Так ему бывает тяжело и больно!
Труду и болезненности нельзя не быть: ибо страсти хоть суть чужие нам, но, пришедши совне, так приросли к телу и душе, что корнями своими проникли во все составы их и силы. Стань вырывать, и больно. Больно, зато спасительно, и спасительность сия не иначе достается, как чрез болезненность.
Какая страсть не болезненна? Гнев жжет, зависть сушит, похоть расслабляет, скупость есть и спать не дает, гордость оскорбленная убийственно снедает сердце, и всякая другая страсть: ненависть, подозрительность, сварливость, человекоугодие, пристрастие к вещам и лицам — свое причиняет нам терзание, так что жить в страстях то же, что ходить по ножам или угольям босыми ногами, или быть в положении человека, у которого змии сосут сердце. И опять, у кого нет страстей? У всякого есть. Коль скоро есть самолюбие, все страсти есть: ибо оно — матерь страстей и без дщерей своих не бывает. Только не у всякого все в одинаковой степени: у одного одна страсть, у другого другая преобладает и заправляет другими. А когда есть у всякого страсти, есть и мучение от них. Всякого мучат и распинают страсти — только не на спасение, а на пагубу.
Так, нося страсти, терзаешься ими и гибнешь. Не лучше ли же взяться за себя и самому в себе устроить страдание, тоже по поводу страстей, но не на пагубу, а во спасение. Стоит только обратить нож, вместо того чтоб, удовлетворяя страстям, себя поражать им — поражать им страсти, начав борьбу с ними и во всем им попереча. И тут будет боль и страдание сердца; но боль целительная, за которой тотчас последует отрадное успокоение, как бывает, когда целительный пластырь попадает на рану.
Загорелось пристрастие, трудно погасить, но когда погасишь, свет Божий увидишь, а не погасишь, будешь ходить, как убитый. Так в отношении ко всякой страсти. И страсть мучит, и борьба с ней скорбь причиняет. Но первое губит, а второе спасает и исцеляет. Всякому страстному надо сказать: ты гибнешь на кресте страстей. Разори этот крест и устрой другой — крест борьбы с ним. И будет тебе распинание на нем во спасение!
Крест есть древо жизни. Райское древо жизни осталось в раю; на земле вместо него водружено древо креста. Цель же и этого одна: вкусит человек — и жив будет. Приди, прильпни к нему устами твоими и пей из него жизнь. Прильпнешь ко кресту, когда, отвергнув саможаление, возревнуешь о самораспятии, а пить жизнь из него станешь, когда вступишь в борьбу со страстями. Каждое одоление страсти будет то же, что прием живительных соков из креста живоносного. Учащай, скорее напоишься и исполнишься жизни. Дивно свойство самораспятия! Оно будто отнимает, но, отнимая, дает; оно будто отсекает, но, отсекая, прививает; оно будто убивает, но, убивая, живит. Точно Крест Христов, коим смерть попрана и живот дарован!
Осталось еще изъяснить вам третий вид креста, спасительного для нас, — крест преданности в волю Божию. Полное о нем учение превосходит силы мои. На крест сей восходят уже совершеннейшие христиане. Они и знают его, и говорить о нем могли бы ясно, полно и с силою. Другим же где говорить так? А не помянуть нельзя, чтоб кто из вас, одолевши одну-другую страсть и несколько успокоившись от тревог их внутри, не подумал, что уже все сделал, что должно и что ожидается от христиан.
И при этом не все еще сделано. Кто даже совсем себя очистил от страстей, не совершил еще главного действия христианского, а только приготовился к нему. Очистил ты себя от страстей: принеси же теперь себя чистого Богу в жертву чистую и непорочную, каковая одна и приличествует Ему Пречистому. Посмотри на Голгофу. Там крест благоразумного разбойника есть крест очищения себя от страстей, Крест Господень есть крест жертвы чистой и непорочной. И он есть плод преданности в волю Божию — беспрекословной, полной, безвозвратной. Кто вознес на крест Спасителя нашего? Сия преданность. В саду Гефсиманском молился Господь наш Иисус Христос, да мимо идет чаша; но решительное о сем определение изрек так: «Обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты» (Мф. 26, 39). Под крестом тварь вся содрогается и жизнь умершие приемлют, а Он неподвижен пребывал на кресте: ибо предал дух Свой Богу. Таковы и все возросшие в мужа совершенна, достигшие в меру возраста исполнения Христова. Они все бывают распяты на воле Божией. На ней пригвождено всякое их своеличное движение, и мысль, и желание. Или сих последних, в обыкновенном смысле и виде, совсем нет у них: свое все у них умерло, пожерто будучи волею Божиею. Что движет их, это есть Божие мановение, Божие внушение, которое им только одним ведомым образом печатляясь в сердцах их, определяет всю их деятельность. Св. Апостол Павел в отношении к себе изображает сие состояние так: «Христови сораспяхся. Живу же не ктому аз, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). Как только сораспялся он Христу, — он, Апостол, муж совершеннейший, перестал уже жить сам, но стал жить в нем Христос. Или он стал в таком положении, о коем пишет в другом месте: «Бог есть действуяй в вас, и еже хотети, и еже деяти о благоволении» (Фил. 2, 13). Это верх совершенства христианского, до которого только способен достигнуть человек. Оно есть предначатие будущего состояния по воскресении, когда Бог будет всяческая во всех. Почему все удостаивающиеся достигнуть его нередко состоят в противоречии со всеми порядками земного пребывания и — или терпят гонения и муки, или становятся и почитаются юродами, или удаляются в пустыни. Но во всех сих видах внешней участи их внутреннее их одно: едины, с Единым Богом пребывая в сердце, Им Единым живут и действуют, сокрываясь во внутреннейшем, глубочайшем безмолвии, при совершенном отсутствии всяких движений своих.
Больше не умею вам сказать ничего о сем. И это сказано, чтоб только намекнуть вам, что вот где конец, вот где надобно нам быть и чего достигнуть; и чтоб, зная сие, вы расположились все, что ни имеете и ни делаете доброго, считать ни во что, если не дошли до сей, нам определенной и от нас ожидаемой высоты духовной жизни. Многим думается, что христианство то же, что и другие виды жизни; а оно не то. Зачинается оно покаянием, спеет борьбою со страстями, завершается чрез сораспятие Христу чистого внутреннего человека погружением в Боге. «Умросте, — говорит Апостол, — и живот ваш сокровен есть со Христом в Боге» (Кол. 3, 3). Тут все совершается внутри, незримо для людей, и ведомо только совести и Богу. Внешнее тут ничто. Оно есть, конечно, приличная оболочка, но не решительный свидетель, и тем не менее, производитель внутреннего. Внешнее исправное поведение как часто бывает прекрасною наружностию гроба, полного костей!
Сие ведая, братие, на Голгофе у крестов и начнем применять себя к ним и их к себе, какой к кому придется. Симон Киринейский, несший крест Господа, есть образ тех крестоносцев, кои подвергаются скорбям и лишениям. Кого изображает благоразумный разбойник распятый и кого Господь на кресте, я только что сказал пред сим: первый изображает борющихся со страстями, а Господь — мужей совершенных, распявшихся в богопреданности. А крест злого разбойника кого изображает? Изображает тех, кои работают страстям.Страсти их мучат, терзают, распинают на смерть, не давая никакой отрады и никакой благой надежды. По сим признакам примеряй всякий к себе кресты и сам себя по ним определяй, кто ты — Симон ли Киринейский, или благоразумный разбойник, или подражатель Христу Господу, или разбойник злой по страстям, тебя снедающим?
Каким себя найдешь, такого и конца себе ожидай. Я только прибавлю: выбросьте вы из головы, будто можно путем утешной жизни стать тем, чем подобает нам быть во Христе. Утехи, если бывают у истинных христиан, то совершенно случайно; отличительный же характер жизни их суть страдания и болезнования, внутренние и внешние, произвольные и невольные. Многими скорбями подобает внити в царствие и в то, которое внутрь является. Первый шаг здесь — перелом воли от худа на добро, составляющий сердце покаяния, отражается смертельною болью от раны сокрушения, из которой потом сочится кровь во все продолжение борения со страстями и которая закрывается уже по стяжании чистоты, возводящей христианина на крест сораспятия со Христом в воле Божией. Все — скорби, и болезни, и тяготы. Можно сказать так: утешность есть свидетельство не прямого пути, а скорбность — свидетельство пути правого.
Помышляя о сем, несите свой крест с радостью!
По проповедям святителя Феофана Затворника на Крестопоклонную неделю.
Настоятелем церкви Вознесения был священник о. Николай Лихачев. Придя к нему в дом, Адрианова сообщила ему о своих сновидениях и просила совета как поступить. О. Николай собирался служить вечерню и пригласил Адрианову вместе с собой в церковь, где показал ей все старинные иконы Богоматери, находящиеся в храме и на иконостасе, но Адрианова ни в одной из них не находила какого-либо сходства со своим сновидением. Тогда по совету сторожа церкви и еще одного прихожанина, случайно зашедшего в церковь, о. Николай стал усердно искать икону повсюду: на колокольне, на лестнице, в чуланах, и, наконец, в церковном подвале. И вот именно в подвале, среди старых досок, разных тряпок и рухляди, в пыли, была найдена большая узкая старая черная икона. Когда почерневшую от старости икону промыли, открылось изображение Богоматери, восседающей на троне с Богомладенцем. Царица Небесная была написана со знаками царской власти: в красной порфире, с короной на голове и скипетром и державой в руках — откуда и произошло название “Державная”.
Всю Россию облетело известие о том, что под Москвой произошло чудесное явление новой иконы. Вскоре большие группы богомольцев стали посещать село Коломенское, прибегая к благодатной помощи Царицы Небесной, и Она, Заступница усердная, изливает неоскудно от этого образа милость Свою всем страждущим и с верою приходящим к Ней, как об этом свидетельствуют их молитвенные благодарения за полученную небесную помощь. Чтобы дать всем желающим возможность поклониться образу, его стали возить по окрестным храмам, фабрикам и заводам, оставляя в Вознесенской церкви только на воскресные и праздничные дни. Известно, что икона побывала и в Марфо-Мариинской обители в Замоскворечье, где ее торжественно встречала настоятельница, преподобномученица великая княгиня Елизавета Феодоровна с сестрами. Скоро почти в каждом храме появился список с “Державной”; были подготовлены служба и акафист, в составлении которых принимал участие святитель Тихон.
После революции, в годы жестокого гонения на Церковь новоявленная икона не переставала изливать чудеса, укрепляя и утешая верующих. Известен случай, когда ходатайством Божией Матери в день празднования Ее “Державной” иконы в 1925 году был освобожден из тюрьмы настоятель храма Святителя Николая в Плотниках протоиерей Владимир Воробьев, очень почитавший “Державную” и ранее по воскресеньям часто ходивший со своим хором и прихожанами в Коломенское служить ей акафист.
ее Историческим музеем. Сейчас эта икона является главной святыней Казанского храма в Коломенском. Явленная икона написана на выщербленной доске поблекшими от времени красками. Создается впечатление, что в свое время масло было наложено на голую древесину, без грунта. Нижняя часть обветшала и икона нуждается в реставрации.
Идет загрузка ...